Сопутствующий ущерб [Часть Первая ] - Диана Ставрогина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Те самые, появившееся около полумесяца назад публикации об аресте отца Даша прочитала и полностью поняла с первой попытки, со второй уже начала замечать противоречащие логике утверждения, а с третьей — была готова аргументированно спорить со всеми доводами анонимных авторов. Теперь же, внимательно, едва ли не до жжения на сетчатке всматриваясь в экран телефона, Даша с трудом разбирала слова. Будто ее мозг, единовременно впитавший в себя текст целиком, отказывался доносить его содержание до сознания.
Когда же одно предложение за другим принялись вдруг отпечатываться у Даши на сердце, она горько пожалела о своем необдуманном порыве: не стоило читать подобное в присутствии других людей.
Сжав покоящуюся на коленях левую руку в кулак, Даша все быстрее продвигалась сквозь текст и часто-часто моргала. В груди незнакомо давило и кололо, в голове зарождался тяжелый, отупляющий одновременно ум и чувства гул.
Статья, опубликованная в авторитетной юридической газете, — о чем Даша узнала благодаря поисковику, — и за авторством известной столичной правозащитницы Катерины Морозовой не имела ничего общего со слабой попыткой местных интернет-сообществ раздуть сплетню о внезапном несчастье, случившимся с уважаемым всем городом начальником УВД.
Каждое слово, каждый аргумент и вывод имели вес и фактическое подтверждение: Даша ознакомилась со всеми прилагаемыми материалами. Ужас и оторопь, охватившие ее, были такой силы, что ни заплакать, ни пошевелиться казалось невозможным.
Окаменев, Даша пустыми глазами пялилась в медленно потухающий экран, пока в ее мыслях продолжали повторяться отрывки из прочитанной только что статьи.
«…около четырех часов утра потерпевшая, подрабатывавшая официанткой в круглосуточном ресторане быстрого питания, возвращалась домой после смены…»
«…была задержана патрулировавшими центр города сотрудниками полиции и доставлена в отдел, несмотря на отсутствие оснований…»
«…имеются скриншоты СМС-переписки потерпевшей с матерью, подтверждающие факт ее ухода с работы в обычное время…»
«Пострадавшая вернулась домой только в десять часов тридцать шесть минут утра».
«…многочисленные повреждения тканей, травмы внутренних органов…»
«Братом потерпевшей предоставлены фотографии, на которых зафиксированы имевшиеся у потерпевшей внешние повреждения…»
«Потерпевшая в тот же день подала заявление о совершенном в отношении нее преступлении…»
«В возбуждении уголовного дела было отказано в связи с отсутствием состава преступления…»
«В местных СМИ была начата кампания травли в отношении потерпевшей…»
«Бывший редактор газеты *** подтверждает, что на него оказывалось давление со стороны сотрудников правоохранительных органов. В том числе тогдашний начальник ОВД В.Г. Шутин, получивший в декабре прошлого года должность ВРИО начальника УВД, угрожал…»
Вокруг нее загрохотали вещами и стульями сокурсники. Даша вздрогнула и заторможенно поднялась с собственного места, игнорируя темноту в глазах и давящую на центр лба боль. Наощупь подхватив с парты тетрадь и ручку, она ступила в сторону прохода, прежде чем едва начавший рассеиваться мрак закружился в резком падении.
Глава 13
— Дашка, ты нормально? — вокруг нее суетились сокурсники; чья-то рука протянула ей бутылку воды, и Даша благодарно кивнула, прежде чем неуверенно подтвердить:
— Да, просто не выспалась, — соврала она, все также не поднимая на присутствующий глаз. — Спасибо, что привели в чувство.
Раздался коллективный смешок.
— П-ф-ф, медики мы или не медики?
— Точно. — Она сделала глоток воды из бутылки и, медленно закрутив крышку обратно, стала подниматься.
— Эй, может, посидишь еще? — забеспокоился кто-то.
Даша осторожно покачала головой.
— Нет, все нормально. Домой нужно. — Она шагнула вперед.
Малочисленная толпа на ее пути расступалась с неохотой и еще не исчезнувшей тревогой.
— Тебя парень заберет, да? — спросила одна из ее одногруппниц, и Даща остановилась: упоминание Славы словно разомкнуло стремительно сужающееся внутри нее шипованное кольцо мыслей и помогло вернуться к реальности.
— Он не в городе, — произнесла она растерянно и больше для себя, чем для других.
— Так давай мы тебя довезем, окей? — Чьи-то руки тут же подхватили ее под локоть и повели на выход из лекционной аудитории.
Даша едва ли помнила, как покидала университет и садилась в незнакомую прежде машину. Сил на принятие собственных решений и на сопротивление чужим не было.
Она не удивлялась заботе однокурсников, с которыми почти не общалась, не беспокоилась о собственном состоянии — все события после обморока мгновенно смазывались, оставляя в памяти лишь мутные прерывистые пятна. Им не было места среди тревожных, ужасающих мыслей, что бились в ее голове, как птицы о стеклянные стены небоскребов, отчаянно и бессмысленно стараясь вырваться вовне.
Полный эмоциональный и физический ступор, в котором Даша находилась последний час, не спасал ее от давящего изнутри ощущения переполненности — пережитыми и не выраженными чувствами, не высказанными словами, не заданными вопросами.
Она хотела кричать и вместе с тем не могла.
«Папа, папа, папа», — прерывисто билось у нее в голове.
Пока она прощалась с подвозившими ее ребятами, чьих лиц и имен сейчас не сумела бы назвать, даже глядя прямо на них.
Пока, с трудом передвигая ноги, шла к подъезду, а затем поднималась на свой этаж
Пока открывала входную дверь (ту самую, что не столь давно сняли с петель люди в черных масках и берцах) и пыталась представить, что скажет матери, когда та выйдет ей навстречу из кухни или гостиной.
«Ты знала, что он сделал?» — обвинительное и разочарованное, наверняка циничное в своей безаппеляционности и уж точно — преисполненное дочернего предательства.
«Почему они пишут такое? Это же неправда!» — по-детски невинное и обиженное. Спасительное.
Нет, Даша не знала, что скажет матери. Не представляла, как начнет подобный разговор, как покажет опубликованную сегодня статью с кажущимися более чем достоверными доказательствами отцовской вины.
Никогда прежде она не боялась будущего так, как сейчас. Никогда еще слова не имели для нее столь неподъемный вес.
Никогда, до этой самой минуты, она не сомневалась в том, что правда всегда во благо.
В тот день Даша так и не осмелилась заговорить с матерью о вышедшей статье. Надежда, что новоявленная публикация не вызовет особенного общественного интереса и быстро забудется, казалась оправданной.
Впрочем, уже следующим утром Даша была вынуждена признать обратное. Выпустившая статью юридическая газета не обладала широкой известностью, однако изначально непопулярный пост подхватили местные СМИ: журналы, группы в социальных сетях и новостные каналы — и принялись тиражировать тот повсюду.
Прижав ладонь ко рту, Даша листала страницы, одна за другой, на экране телефона, с
